Не функция: какой была жена Александра Блока
Может показаться, что история Любови Дмитриевны Блок (1881-1939) — это история дочери и жены. В этой статье мы постараемся отойти от стереотипа и показать, что Любовь Дмитриевна, как и многие ее ровесницы-соотечественницы, была очень важным человеком в российской и советской культуре.
После революции 1917 года Любовь Блок вместе с мужем осталась в Петрограде и писала, что уезжать не хочет, как бы трудно ни было. Редакция «Тезиса» считает, что в 2022 году, в 100-летний юбилей «философских пароходов», важно писать не только об уехавших, но и об оставшихся.
Детство и юность среди высшей интеллигенции страны
Любовь Дмитриевна родилась и выросла в семье химика Дмитрия Ивановича Менделеева и его второй жены Анны Ивановны. Неизбежно детство молодой Любы прошло в высших кругах имперской интеллигенции. Семья Менделеевых принимала у себя художников, литераторов, докторов. Их поместье Боблово с 1865 по 1906 год было меккой для ученых и экспериментаторов — например, здесь тестировался полет на воздушном шаре и приемный аппарат Александра Степановича Попова.
Усадьба Боблово
Вот что пишет сама Любовь Дмитриевна о характере бесед в их доме:
В поместье Боблово в 1898 году Любовь Дмитриевна (16-летняя на тот момент девушка) познакомилась с Александром Александровичем Блоком (на год старше ее). Отец Блока — Александр Львович, юрист, профессор Варшавского университета, — хорошо знал Менделеева, а потому привозил сына знакомиться с целой компанией девушек — Любовью Менделеевой, ее подругами и многочисленными кузинами.
Любовь Дмитриевна пишет в своей книге воспоминаний «И быль и небылицы»:
Сцена из спектакля «Горе от ума»
Однако интерес Блока к Менделеевой рос, точно так же, как и интерес ее к нему. Летом 1898 в домашнем театре в Боблово ставили «Гамлета», Любовь Дмитриевна играла Офелию, а Александр Александрович — главную роль. Менделеева в той же книге пишет, что это был их первый короткий «роман»:
Мы говорили о чем-то более личном, чем всегда, а главное, жуткое — я не бежала, я смотрела в глаза, мы были вместе, мы были ближе, чем слова разговора.
Этот, может быть, десятиминутный разговор и был нашим „романом“ первых лет встречи, поверх „актера“, поверх вымуштрованной „барышни“, в стране черных плащей, шпаг и беретов, в стране безумной Офелии, склоненной над потоком, где ей суждено погибнуть [1].
Любовь Менделеева и Александр Блок в домашней постановке «Гамлета»
Поженятся они только через пять лет, там же, в Боблово. Менделеева успеет закончить Бестужевские курсы (высшие женские курсы в Санкт-Петербурге, одно из первых женских высших учебных заведений в России), Блок — стать поэтом. Сохранилась их переписка 1902-1903 годов, очень трепетная и нежная, переписка жениха и невесты:
В 1901-м Любовь Менделеева стала брать уроки у актрисы Александринского театра Александры Матвеевны Читау. Позже Менделеева возьмет себе сценический псевдоним Басаргина и начнет выступать на сценах театра Комиссаржевской, Яворской и в провинциальных театрах.
Любовь Блок под псевдонимом Басаргина
О своих уроках Любовь Дмитриевна писала:
Семья Блок в усадьбе Шахматово, 1909 год
После свадьбы семья Блок останется жить в Петербурге. Александр Александрович станет великим поэтом-символистом, а Любовь Дмитриевна — его женой. Ее острый ум, широкое восприятие мира и ясность мысли пока будут оставаться в тени, помогая Блоку и вдохновляя его.
«Трепетная нежность наших отношений никак не укладывалась в обыденные, человеческие: брат — сестра, отец — дочь… Нет!… Больнее, нежнее, невозможней… И у нас сразу же, с первого года нашей общей жизни, началась какая-то игра, мы для наших чувств нашли „маски“, окружили себя выдуманными, но совсем живыми для нас существами, наш язык стал совсем условный» [1].
Карикатура Александра Блока. Подпись: «Люба и Саша делают великосветский визит»
Революция и мысли об отъезде
Блок, как и его друзья-символисты, принял революцию очень хорошо. В своей статье «Интеллигенция и Революция» (1918) он пишет: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием — слушайте Революцию». Он писал в своем письме Любовь Дмитриевне 21 июня 1917 года:
Любовь Дмитриевна разделяла его позицию:
Разочарование в революции и руководстве страны стало приходить в начале 1920-х. Нищета, голод, война вытягивали из Блока силы и вдохновение. Жить в Петрограде в 1918-1920 годы было сложно. Не хватало еды, не было работы.
В последнем стихотворении «Пушкинскому Дому» (11 февраля 1921 — за несколько месяцев до смерти 7 августа того же года) поэт пишет:
«Что за пламенные дали
Открывала нам река!
Но не эти дни мы звали,
А грядущие века»
«Не эти» постреволюционные дни вводили Блока в тоску, он перестал писать и тяжело заболел. Художник Юрий Анненков вспоминал его слова: «Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! И не я один, вы тоже! Мы задыхаемся, мы задохнёмся все. Мировая революция превращается в мировую грудную жабу!» Однако перейти на сторону однозначного осуждения и, соответственно, попасть в списки врагов народа Блок не успел, скончавшись в 1921 году. Он был болен, но попытки вывезти его лечиться за границу оказались безуспешны — Блок отказывался. Он считал это дезертирством и слабостью, и Любовь Дмитриевна поддерживала его:
Болезнь и смерть Блока была большим ударом не только для его близких и друзей, но и для всей русской культуры. Концом Серебряного века принято считать 1921-й — год, в том числе, смерти Блока. Владислав Ходасевич писал о смерти Александра Александровича: «Блок умирал несколько месяцев… Он умер как-то „вообще“, оттого, что был болен весь, оттого, что не мог больше жить. Он умер от смерти». Вероятно, уехав на лечение за границу, Блок смог бы прожить еще долго. Но его принципиальная позиция, подтверждаемая мемуарами Любови Дмитриевны, не позволяла уехать. Сама она стойко держалась, но, разумеется, горевала:
Исследовательница архива семьи Блок пишет об этом так: «Смерть Блока 7 августа 1921 г. Любовь Дмитриевна переживала не только как горе утраты близкого человека, но и как праведную „гибель гения“, „оправдание подлинности его чувств и предчувствий“. „Сердце моё уже по ту сторону жизни и неразрывно с ним“, — написала она сестре Марии Дмитриевне Менделеевой (в замужестве Кузминой)» [3].
Поскольку претензий к самому Александру Александровичу со стороны властей не было (он не писал, а, может, не успел написал ничего, что насторожило бы молодую советскую власть), его жену никто не высылал из страны. Философские пароходы прошли мимо Любови Дмитриевны.
Она осталась в СССР и начала новую жизнь — увлеклась балетом, брала частные уроки у артистов, написала несколько статей и две книги. Ольга Кузнецова называет это внутренней миграцией: Любовь Блок вполне вписывалась и встраивалась в советскую действительность и мало интересовалась эмигрантской жизнью, не поддерживая связи с уехавшими. Она мигрировала в балетную среду, найдя в этом свое призвание и внутреннюю опору.
Балет
Любовь Дмитриевна начала писать о балете в 1930-х, а в 1920-е она называет себя в письмах балетоманом. С 1934-го и до конца жизни (1939-го), то есть за пять лет, она написала и сделала столько, «сколько обычный искусствовед может не успеть сделать за целую жизнь».
При жизни ее труды не были изданы, а потому часть не сохранилась. Но то, что удалось сохранить, было издано под редакцией великого искусствоведа Вадима Гаевского и балетоведа Елизаветы Суриц в 1987 году. С тех пор сборник ее трудов «Классический танец. История и современность» не переиздавался.
Гаевский писал о Блок:
Интерес Любови Дмитриевны к балету закономерен: Блок всегда увлекалась театром сама, будучи актрисой и человеком из высшего интеллектуального круга Петербурга начала XX века. В 1920-е, после смерти мужа, она нашла в балете и утешение, и профессиональное призвание. Попала в балет она через знакомство с психологом Александром Федоровичем Кларком, помогавшим ей в «преодолении душевного кризиса и поисках возможностей самореализации» [3]. Кларк был известным балетоманом и заразил балетом Любовь Дмитриевну.
Блок не могла выходить на большую сцену, поскольку не училась балету с детства, как это положено, и не имела природных данных артистки балета. Однако, она брала частные уроки и знала технику классического танца непонаслышке. Это оказалось критически важным в процессе написания книги об истории профессионального танца: ни одна деталь не ускользнула от цепкой мысли Блок.
Гаевский подметил это в предисловии к единственному изданию трудов Блок:
Так, пройдя путь от дочери ученого и жены поэта к собственному призванию, Любовь Дмитриевна стала одной из важнейших фигур в советском балетоведении. На ее труды ссылаются до сих пор, хотя написаны они было несколько десятилетий назад. Не функция и не производная, но человек с широким кругозором и большим талантом, раскрывшимся в совершенно неожиданной сфере, — вот кем была Любовь Дмитриевна Блок.
Источники
- Блок Л. Д. И быль и небылицы о Блоке и о себе. Бремен: Кафка-Пресс, 1979.
- Блок Л. Д. Классический танец. История и современность. М.: Искусство, 1987.
- Кузнецова О. А. Любовь Дмитриевна Блок в поисках призвания // Вестник РФФИ. Гуманитарные и общественные науки. № 3 (105), 2021.