Мне было важно поделиться идеей именно с Ли, потому что я понимала, что она оценит уникальность этого архива. С самого начала я знала, как круто она разбирается в литературе. Я сама входила в книжное дело через иллюстрацию, постепенно переходя к текстам, а вот Ли гораздо больше работала именно с текстом. Еще разговоры с ней мотивировали меня не бросать идею.

В какой-то момент я обнаружила, что прочитала очень много книг Маркеса, хотя и не ставила перед собой такой цели. Я человек, который прочел «Сто лет одиночества» за несколько дней. Есть, пожалуй, два типа людей: те, кому этот писатель сразу «заходит», и те, кто составляет в тетрадочке генеалогическое древо семьи Буэндиа, чтобы не запутаться. Я принадлежу к первому типу.

Я наткнулась на архив случайно, когда искала авторов любимого мной магического реализма. Меня интересовали писатели, которые находятся в public domain (совокупность творческих произведений, имущественные авторские права на которые истекли или никогда не существовали, — прим. ред.).  Обнаружив архив Маркеса, я сначала хотела выпустить книгу. 

Написала в Центр Гарри Рэнсома, а затем агенту семьи Маркеса, который ответил мне, что мы не можем напечатать эти материалы в России. Да, мы могли бы напечатать это самиздатом, но после письма, в котором человек посылал нам «привет из Барселоны» и желал всего хорошего, было бы нечестно идти наперекор. Большой проект хотелось начинать с чего-то достойного.

Тогда и стало ясно, что у проекта будет другая форма. Пару дней я думала и в итоге решила: «Хорошо, значит, у нас будет сайт». Проект оказался шире и серьезнее — с другим, более высоким уровнем. С точки зрения прав мы ничего не нарушаем — просто переводим материалы из открытых источников и так же выкладываем их в открытый доступ на другом языке. Кроме того, мы на своем проекте ничего не зарабатываем.

В планах — опубликовать самиздат и разместить в независимых питерских книжных, но в нем будут содержаться исключительно статьи на темы текстов, которые выложены на сайте.  Уже есть исследователи, которые напишут для нас уникальные материалы. 

Вместе с командой мы выстраивали механизм переводов — и летом у нас шла интенсивная, стабильная работа. Переводчицам и редакторам я оплачиваю их труд. Мы пытаемся собирать донаты, причем первый из них нам пришел, когда мы даже еще не опубликовали пост о том, что нам можно присылать деньги. Я просто отправляла знакомым ссылку на сайт — чтобы они до релиза посмотрели, как он выглядит.

Потом мы зашли на платформу, через которую собираем донаты, и оказалось, что нам скинули десять тысяч рублей. Хотя мы с самого начала понимали, что рассчитывать на регулярную денежную поддержку не придется. Еще до старта проекта мы проводили опрос о том, как часто люди подписываются на культурные проекты и донатят им.

Терапевтичные тексты

Ольга Тамкович

Архив очень бережно собирала семья Маркеса — в Центре Рэнсома сохранили их кодификацию материалов. На каждой тетрадке есть свое название, например «Интервью из Франции» или «Интервью из Кубы», а внутри — вырезки из журналов.

Ли Иванова

Когда сайта еще не было, мы с командой много говорили о том, как круто было бы сохранить эту «тетрадочковую» структуру, разбитую по темам. В итоге нам удалось организовать это на сайте — там можно бродить и исследовать, находить тексты на разные темы.

Ольга Тамкович

Это похоже на исследование детектива, когда вы в разных текстах внезапно встречаете фамилию одного и того же друга Маркеса или одну и ту же книжку, или повторяющийся факт. Это позволяет связать тексты между собой в общую структуру.

 На первых обсуждениях с командой мы стремились сделать из академическо-исследовательской среды что-то более доступное.  Понятно, что, если бы мы просто переводили тексты и не показывали людям, почему они полезны и терапевтичны, их бы просто никто не читал.

Ни у кого нет сил сейчас впитывать новую информацию, если она не помогает ему персонально. А тексты у нас на сайте как раз выполняют эту помогающую функцию: можешь почитать о любви у человека, который прожил с женой пятьдесят пять лет и вроде бы сильно не ссорился, а можешь открыть другую тетрадочку и почитать, как он работал журналистом, говорил правду и уехал из-за этого в эмиграцию.

Ли Иванова

24 февраля мы опубликовали мой перевод с французского — про мир и тех, кто хочет мира. Для меня это был один из самых ценных текстов. Потому что с одной стороны Маркес — очень простой человек, а с другой, он большую часть своей жизни провел с людьми из элит, существующими в отдельном социальном кругу. Приятно видеть, что это не изменило его отношения к базовым истинам, вроде того, что мир — это хорошо. Мне кажется, очень часто пузырь высшего класса закрывается от проблем. Маркес же умудрялся находить баланс.

Ольга Тамкович

Мне нравится этот текст по той же причине. Очень важный поинт в контексте изучения жизни Маркеса заключается в том, что его нельзя причислить к конкретной политической идеологии. Он всегда говорил то, что думал — причем вне шаблонов и клише. Он мог сказать обо всем, что ему нравилось, быть честным и даже достаточно жестоким.

Наверное, мой любимый текст — это речь в день рождения его друга Альвара Мутиса, известного латиноамериканского писателя, с которым они дружили много десятилетий. Текст прекрасен тем, что параллельно с ним существует речь Мутиса, который говорит о Маркесе. И вот они уже словно ручками завязались у нас на сайте.

Еще этот текст соответствует романам Маркеса и нашим впечатлениям от классического кино XX века — тоже немного магического, абстрактного и абсурдного. Только в данном случае это не кино, а биография человека, которую можно прочитать и поверить, что в сегодняшней реальности тоже может произойти нечто теплое, странное и неожиданное.

 В текстах Маркеса очень много рекомендаций на тему того, как остаться человеком разумным, взрослея и старея, — и в отношениях с друзьями, и в отношениях с семьей. 

Ли Иванова

Последнее время я много думала про философию архива в целом. В англоязычной академии сейчас сильно критикуют концепцию архива как чего-то закрепощенного, закрытого.

Мне кажется важным этот «бесчеловечный» архив взять и сделать человеческим. С точки зрения архива Маркеса это тоже важно, потому что мы часто забываем, что за писателем есть человек. Мы смотрим на этот архив и видим интервью, статьи, отрывки рассказов — это все кусочки его жизни. И тот факт, что мы на сайте складываем эти кусочки друг с другом, дает возможность лучше узнать Маркеса, создать его заново.

Ольга Тамкович

Маркес был человеком ироничным, насколько я могу понять. Это не тот автор, который любил превозносящее отношение к себе. И мы тоже его не превозносим.  В нашем проекте мне нравится то, что никто из участников не фанатеет от Маркеса.  Он нам нравится, и мы можем с ним в чем-то соглашаться, а можем и не соглашаться. У нас бывают комментарии от корректоров на его фразы в духе «нууу, загнул». Соответственно, нам не хочется создавать пьедестал, на который мы поставим этого «мудрого дедушку», как в мавзолее.

Ли Иванова

Если говорить о том, в чем я не согласна с Маркесом, то я лично не могу понять его отношения с людьми, которые выступали за то, против чего выступал он сам. Я не совсем понимаю, как он мог отказаться от политической призмы. С одной стороны, я уважаю то, что у него нет политической позиции, которая постоянно выражается, с другой — мне хотелось бы, чтоб она у людей была.

Ольга Тамкович

В интервью, которое мы скоро опубликуем, Маркес говорит, что все осуждают его за дружбу с Фиделем Кастро, и заверяет, что они с ним в основном обсуждали книги. Действительно вызывает вопросы такая дружба.

 При этом Маркес проводил много политических переговоров между странами как независимое лицо.  На самом деле за счет того, что он был всемирно известным писателем, ему удалось многое сделать.

Есть у нас еще один небольшой текст, который читается как манифестация, — о том, что если в XXI веке власть не будет передана женщинам, то нас ждет глобальная катастрофа. Этому тексту уже около сорока лет, и в нем он пишет, что, если бы мужчина мог забеременеть, аборты давно бы разрешили.

При этом в последнем абзаце он умудряется зафиналить текст мыслью о том, что значимость феминизма и внимание к женщине связано в том числе с тем, что желание оберегать и создавать жизнь заложено в ней генетически. Впрочем, если смотришь текст целиком, делаешь поправку на время, на то, как он сам жил, — и вопросов меньше.

Ли Иванова

Про Маркеса забыть невозможно, и мне кажется, что сейчас про него должны писать, с одной стороны, меньше, с другой — больше. Меньше с точки зрения цензуры. А больше — потому что сейчас выходит новый его роман «Увидимся в августе», который он не дописал и не хотел публиковать. Есть вероятность, что это оживит интерес исследователей к нему.

Ольга Тамкович

 В среде русскоязычных исследователей сформировался некий образ Маркеса, и задача нашего проекта — пробить его.  Он для многих стал автором мудрых романтичных цитат, которые растащили на паблики и таким образом сильно его примитизировали, — будто это автор, пишущий только о чувствах и человеческих взаимоотношениях.

Популярнее стала «Любовь во время холеры» (под таким названием роман выходил на испанском языке, на русском произведение публиковалось как «Любовь во время чумы», — прим. ред.), а вот «Осень патриарха» мало кто читал. Поэтому новая книжка действительно может вернуть интерес к Маркесу. Мы, например, знаем человека, который сейчас работает над диссертацией, в том числе по публикациям Маркеса, и планирует включить в нее наш проект.

Рисунки на полях, нобелевские артефакты и интервью для Playboy

Ли Иванова

Когда я только начала знакомиться с архивом, я просто сидела и читала все тексты. Я перевожу с французского языка, и это немного ограничивает меня — на французском у нас всего одна тетрадка. Но все же я пыталась найти что-то наиболее интересное и неочевидное. Сейчас у меня есть список текстов, которые я хочу перевести. Некоторые тексты я откладываю — например, у Маркеса есть длинный репортаж про Вьетнамскую войну, он очень хорош, но я возьмусь за него только летом.

Ольга Тамкович

Собранные в архиве материалы, написанные самим Маркесом, — это в основном не художественные тексты, а исследовательские и журналистские работы. Журналистика была для него такой же важной деятельностью, как и писательство.

 В архиве есть и раздел, который нет смысла переводить, но он ценно выглядит в оригинале, — это рукописи Маркеса с пометками.  Например, напечатанный на машинке роман «Сто лет одиночества», где на первой странице нарисован огромный цветок вместо подписи.

Там же, на полях, встречаются его комментарии. Понятно, что этот материал интересен только исследователям, и переводить роман мы не будем. Но я беру эти пометки или рисунки и помещаю на страничку нашего сайта. У нас появляется общий дизайн, мы соблюдаем ту самую крафтовость и «тетрадочный» стиль архива.

Еще есть отдельная папка «Нобелевская премия». Мне представляется, будто Маркес с женой были как та бабушка в книге «Вино из одуванчиков» Брэдбери, которая собирала все бумажки. В этой папке содержится все: билетики на самолет, целая упаковка марок с его лицом, которые выпустили в Колумбии, список людей, которых он пригласил на вручение премии, — это, кстати, по его словам, было одним из сложнейших решений в жизни.

Один из больших материалов, который мы скоро опубликуем, — это его интервью в Playboy 1980-х годов. В нем он сам рад «напороться» на острые темы и высказывается соответствующе журналу. Самое интересное, что в архиве Центра этот текст хранился не полностью и нам пришлось искать его по всему интернету, а в итоге обнаружили пиратскую версию на каком-то порносайте.

 Если полистать тот выпуск целиком, можно найти анекдоты, колонки с советами, фото голых женщин и целых шестнадцать страниц интервью с Маркесом.  Там он прошелся по всему и всем: политике, своей семье. Всех покритиковал, про жену все рассказал, про книжки даже успели поговорить. Очень хорошее, плотное интервью.

Выход в офлайн

Ли Иванова

Хочется верить, что проект «Дерево Габо» будет продолжаться и чаще выходить в офлайн-пространство. Потому что есть информационные поля онлайн, где проект может светиться и уже светится, но в какие-то просто так не выйдет. К сожалению, я сама за океаном (учусь в США) и не могу видеть людей, но мне хочется верить, что появятся глаза и уши, которым мы сможем что-то показывать и рассказывать.

Ольга Тамкович

По-моему, самый ценный фидбэк от наших читателей — это что-то вроде: «Я не верил, что сейчас можно таким заниматься, и как воодушевляюще и радостно, что такой проект существует». Наверное, это главная наша цель.

Исследования и тексты сами по себе — это хорошо и ценно, но такой отклик позволяет с большей верой и внутренней энергией изучать и готовить информацию для проекта в дальнейшем. Именно поэтому хочется видеть человеческие глаза, проводить мероприятия и устраивать живые контакты с людьми.