«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Масштабные муралы и небольшие визуальные истории на стенах и будках по всему городу — после очередного фестиваля Stenograffia Екатеринбург снова изменил облик. О том, как прошел фестиваль стрит-арта в 2022 году, о его ценностях и смыслах «Тезису» рассказали участники и организаторы.

Мы решили дополнить историю события еще одним интервью — с художником из екатеринбургской команды Spectr Андреем Колоколовым. Андрей рассказал, какие ошибки в городском пространстве помогает исправить уличное искусство и как благодаря фестивалю Stenograffia динозавр из Ноябрьска попал в британские таблоиды.

Завести стихийную силу на благо города

Команда Spectr — это художники и дизайнеры-визуализаторы.  Однажды мы решили объединиться и вместе делать на улице большие, яркие и визуально сложные работы, заниматься визуальным препарированием городской среды на глазах у всех. 

Сейчас мы работаем в разных городах, дружим с фестивалем Stenograffia. Если говорить с ремесленной точки зрения, в России нет большого количества людей, которые сильно прокачаны в монументальном искусстве, и поэтому фестиваль часто втягивает нас во всякие авантюры. Мы с ними практически с самого начала.

Если говорить про ценность и значимость такого фестиваля, то изначально он создавался для того, чтобы стихийную силу, такую как граффити и уличный арт, завести на благо города. Граффити для города ведь не очень полезно, оно засоряет визуальную среду и создает ощущение некоторой деградации среды. Представьте, вы идете ночью и незаконно рисуете — в этом есть пассионарный дух.

Фестиваль был направлен на то, чтобы задать этой стихии траекторию успеха. Все очень просто — вы берете и привозите в город разных художников из России и обозначаете им: «Все, ребята, рисуем!» То есть мы делаем искусство, которое город улучшит. Не это его интенция в конечном итоге, но для фестиваля это важно.

И вот, когда вы улучшаете среду, общество на это реагирует, затем медиа подсвечивает происходящее, а после позитивно реагирует и город — администрация, чиновничество и так далее. Это дает дополнительные согласовательные возможности. Тогда становится легче интегрировать в это бизнес, ведь он хочет быть представлен в медиа.

Получается, что этот маховик однажды провернулся: привезли художников, они классно порисовали, про них рассказали в медиа, и это дало им больший трафик, чем если бы они просто нарисовали свое граффити — даже на самом видном месте в городе. Опять же — они получили неплохую поверхность и работали с вышки, размеренно, в течение какого-то времени.

А еще, когда подключается бизнес, появляется возможность сделать нечто масштабное. И все вокруг сообщества вчерашних вандалов смотрят и видят для себя траекторию замкнутую и понятную: делаешь, продвигаешься, тебя отмечает медиа, а бизнес готов выделять деньги на масштабные работы.  Вот это изначальный смысл фестиваля — продвижение монументального искусства благодаря помощи пассионариев. 

Запулить работы в космос

Со временем фестиваль стал делать ставку на небезразличных людей в городе. Субкультурное волонтерство с точки зрения ценности для города — суперважно. Когда фестиваль стал заметным, обычный человек увидел, как горстка людей меняет город в лучшую сторону. И когда тебе 18-20 лет, у тебя много энергии, ты видишь, что есть большой фестиваль, который создает эти перемены, — ты идешь туда.

 Получается, есть идеальное сито, которым можно отсеять в городе людей, желающих что-то делать. А когда они собираются в одном месте, возникает некий синергический эффект — они начинают общаться друг с другом, придумывать новые проекты.  Это дает городу большой плюс: вы сначала создали практику и сказали «Дома для нас — это картины, а город — галерея», а второй этап — это когда начинают появляться музеи, продвигающие это неканоническое искусство, а еще фотографы, интерпретаторы, стрит-арт хантеры.

Еще появляются экскурсии — в Екатеринбурге сейчас настоящий бум уличных экскурсий с прицелом на стрит-арт. Это все формирует для города и для медиа отношение к уличному искусству как к визитной карточке. И уже все большие ивенты, которые начинают приходить в город, — чемпионат мира по футболу, Экспо, Универсиада — заходят в это событие.

Если я, например, ретроспективно взгляну на то, на что я пришел, то и до меня были пассионарии и они создали ощущение того, что Екатеринбург кипит. Были ребята из фонда «Город без наркотиков», театр Николая Коляды, уральская рок-волна, был Старик Букашкин.  Их было не так много, но они были пассионарны, остались здесь и создали это ощущение кипения, в котором я рос и развивался, я чувствовал, что Екатеринбург — это центр мира. «Стенограффия» сфокусировалась на том, чтобы поддерживать это ощущение кипения жизни в городе, его можно легко растерять.  Я был в соразмерных городах, но социальной и культурной светской жизни в них не наблюдалось.

Со временем фестиваль научился запуливать работы «в космос». Наверняка многие слышали, что с фестиваля можно попасть куда угодно. Бывало, что работы залетали в британские таблоиды.

Например, случилась однажды забавная вещь. Есть такой город Ноябрьск на 100 тысяч человек, про который большинство россиян не слышали никогда. В рамках «Стенограффии» появился проект про искусство, но с медийным характером: запустили куклу лох-несского чудовища из пластика в озеро этого самого города Ноябрьска. Озеро находилось в плохом состоянии — в него бросали покрышки, мыли там машины. Эта кукла плавает там, ее фотографируют люди. «Стенограффия» начинает этот миф хорошо сопровождать в медиа, и устраивает ему такую логистику, что в один прекрасный день Daily Mail, The Sun и The Mirror пишут о том, что в Ноябрьске есть динозавр. Потом пошла обратная медийная волна — начинают российские медиа писать о том, что Daily Mail написал о чудовище из Ноябрьска.

Можно привести много таких примеров. Была команда Hot Singles in Your Area из Екатеринбурга, которая сделала вырезанный москвич, и он попал в мировое медийное поле — его поставили вообще все важные арт-медиа. Представьте, что вы попадаете в него, причем не из столицы России. Для людей, которые живут в Екатеринбурге и собираются заниматься творчеством, важно понимать, что они как творческие единицы, живя здесь, не теряют медийное пространство, а как раз благодаря фестивалям и проектам могут быть представлены в мире. И Stenograffia эти условия сформировала. Многие художники приезжают на фестиваль в том числе для того, чтобы быть представленными в медиа.

Пресноводные звезды Урала и холст на ТЦ

У команды Spectr в Екатеринбурге было не так много объектов и экспериментов, но нас очень сильно заинтересовал вопрос архитектуры, в частности позднесоветского брутализма. Вся эта космичная архитектура нас дико вдохновляла, и нам хотелось показать ее ценность. И вот мы видим бассейн или спортзал и понимаем, что тут могли быть стилистические мотивы из советского модернизма.

Мы решили нарисовать их, но так, чтобы они были немного локальными. В центре города у нас была краснознаменная группа с орденом Ленина — по своей конструкции модернистская. Однажды его снесли посреди ночи — поставили вместо него какие-то пошлые часы, которые отсчитывали время до Олимпиады в Сочи. И мы решили мотивы этого знамени реализовать на здании. Нам согласовали здание, мы неделю возились и назвали это Серознаменной группой.

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Серознаменная группа, SPEKTR (Екатеринбург, Россия), 2018. Фото: Максим Лоскутов

Одна наша работа — на стене омского ТЦ «Мега» — сильно прогремела. Она показывает, как мы живем на стыке с цифровым пространством. Эту работу увидели очень многие, в итоге нас позвали на Кипр, чтобы мы продвинули саму идею фестиваля, — там проходит похожее событие.

Есть у нас еще один классный проект, который начался в Питере. Когда «Стенограффия» проходила там, мы как раз придумали эту работу. В Питере же неба вообще не видно, это и натолкнуло нас на мысль. Представьте: зима, лед замерз на каналах. Мы подумали, что прикольно взять участок канала и рассадить на нем звезды от моста до моста, чтобы получился кусок звездного неба, а не воды.

Этот проект очень круто прошел, потом мы вернулись в Екатеринбург и решили его повторить. В итоге он превратился в традицию:  каждое лето в рамках «Стенограффии» проходит мероприятие «Звезды рек Урала». Мы раздаем людям диодные звездочки, и они закидывают их в реку в центре города. Все это, конечно, существует одну ночь, а я потом плаваю и эти звездочки вылавливаю, чтобы природу не загрязнять. 

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

«Звезды рек Урала», SPEKTR (Екатеринбург, Россия), 2019-2022

Абстракция, мозаика и ренессанс

Есть ненавязчивая тема, которая реализуется на фестивале. Я помню, как фестиваль начал выводить на улицы хорошую живопись — потому что стрит-арт монументален, но живопись в станковом режиме обладает теми же характеристиками. В другой год на улицах появилось много абстракции. Таким образом приучали зрителя к тому, что абстракция — это нормально. В России же достаточно сложно с абстрактным искусством, люди не очень это понимают. А фестиваль привез крутого мирового уличного абстракциониста Элиана Чали, он подтянул местных художников, и они сделали несколько проектов вместе.

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Coloured talismans and the old new spells, Elian Chali (Кордова, Аргентина), 2021. Фото: Дмитрий Чабанов

В 2022 году негласной темой фестиваля стала мозаика. Я очень трепетно к этому отношусь, очень люблю советскую мозаику, с которой плохо обращались в постсоветское время. А сейчас привозят людей, которые занимаются мозаикой, и они создают это свежо и круто в рамках фестиваля. Для меня это было очень важно, потому что людей наконец начали возвращать к сложному монументальному жанру, а ведь он не медийный, скорее декоративный. Но фестиваль начал это делать, и это очень ценно.

Еще в этом году хорошую работу сделал Алексей Бархан. Сложно перечислить все, мне многое нравится. На других авторов никогда не насмотрюсь. Еще приезжал серб — нарисовал классного живописного деда, этот автор как раз из когорты уличных живописцев.

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Madzarevic, Wuper Kec (Белград, Сербия), 2022. Фото: Павел Иванов

Открытием для меня стал Тимур Форк, который нарисовал пластилиновую фигурку. Этого на улице не было раньше. Сам художник очень оригинальный, и работа — особенная.

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Посмотри наверх, Тимур FORK (Москва, Россия), 2022. Фото: Дмитрий Чабанов

Еще приезжала Маша Хардикова, она уже была открытием «Стенограффии», когда делала ренессансных пупсов, а в этот раз сделала еще одну хорошую работу.

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Стена ангелов, команда Rainessence, Мария Хардикова и Вячеслав Белов (Ростов, Россия), 2019. Фото: Дмитрий Чабанов

«Все, ребята, рисуем!»: как фестиваль стрит-арта поддерживает кипение жизни в Екатеринбурге

Тропа героя, Rainessence (Ростов-на-Дону, Россия), 2022. Фото: Павел Иванов

Очень прикольные дизайнерские работы были у Андрея Люблинского, который делал красных человечков в Перми. На фестивале он создал большую сложную работу, ее рисовала на стене половина города. Так как он является преподавателем Вышки, его студентка тоже подалась и прошла по конкурсу VK Talents, где продвигается «Стенограффия». Забавно, что и учитель, и ученица сделали хорошие работы, которые относятся больше к категории графического дизайна и цифровой иллюстрации: на стенах все это встало достаточно неплохо.

Еще один прикольный проект — две бочки Дмитрия Ламонова. Он рисовал гжель и хохлому, но пикселями — это выглядело суперсвежо.

Формируя историю и ценность Екатеринбурга

Каким фестиваль станет в будущем? Если вы посмотрите на центр любого города — там есть финансовый сектор, администраторы и чиновники, а еще сфера услуг. Это все. Теперь представьте: даем городу 15 лет. Что произойдет? Сферы рутинного труда, такие как финансы и администрирование, могут выпасть, поскольку они автоматизируются. Соответственно, освободившееся пространство труда нужно будет переосмыслять. Чем оно будет? Кто должен жить в городах?

Если мы не можем автоматизировать творческие специальности, они же останутся здесь — становится приоритетным вопрос, будет ли для них ценен их город.  Конкуренция городов возникнет довольно скоро. Как город представлен в мире, чем он ценен? Мы же понимаем, что Екатеринбург не является Парижем или Римом, мы не находимся у моря или у океана. Получается, мы должны уже сейчас создавать ценность этих городов, создавать новые комфортные пространства посредством искусства, создавать это ощущение кипения жизни. 

Над этим нужно работать и фестивалям в том числе. Фестиваль Stenograffia примерно в таком будущем себя и видит: он уже сейчас формирует историю и ценность Екатеринбурга для людей, которые будут жить в нем через 20-30 лет. Город будет другим — и с точки зрения комфорта, и с точки зрения новейшей истории, реализации своих возможностей. Вот такая суперамбициозная задача. Я хорошо понимаю эту проблематику и разделяю ее. То, что в Екатеринбурге есть фестиваль, который занимается этими задачами, — это большой плюс.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Поддержите Журнал «Тезис» на Patreon!

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ